Просыпаешься утром, лежишь на спине (без линз, так что более-менее нормально вижу только вблизи). Приходит кот, встает на грудь, тянется мордой к моему лицу. Он кажется таким ОГРОМНЫМ !
В пятницу был в тибетоднях концерт горлового пения, и я даже донесла до него свою ленивую тушку. Пением это, на самом деле, можно назвать весьма условно - это такое всеохватное, всепроникающее ЗВУЧАНИЕ, когда будто бы не человеческое существо, двуногое и бескрылое, его издает, а сам мир. И резким диссонансом - сладковатый, как будто даже слегка гнилостный запах цветущей рябины - вместо гармонирующего со ЗВУЧАНИЕМ сухого, пряного, горячего запаха сжигаемого можжевельника.
И - дождь, без единого облачка, с залитого солнцем неба, под которым сначала робко, по одному расцветали зонты, а потом ими, яркими, разноцветными, укрылись все - кроме монахов в высоких солнечно-желтых шапках...
И диспут монахов - все понимают, что и для них, и для нас это шоу, экзотика - и молодой, отчаянно спорящий с ламой монах ярко улыбается зрителям, машет ручкой и картинно отталкивает соперника.
И на этом фоне - отточенный, исполненный яростного совершенства, гармонии со ЗВУЧАНИЕМ жест - длинные темные четки забрасываются на руку перед традиционным хлопком, завершающим реплику...
Монахи уходят в здание - молодые монахи, пожилой, красивый от чувствующейся внутренней силы лама и какой-то скромный, незаметный монах - и мне тихонечко кивает на него один из волонтеров: - а вот он - ринпоче.
И он не становится вдруг другим - но приковывает к себе взгляд.